ПОГОДИНСКАЯ ПСАЛТИРЬ

Погодинская Псалтирь. Кон. XIII (?) – 1-я четв. XIV в. (РНБ, Погод. № 8. Л. 2)

Погодинская Псалтирь. Кон. XIII (?) – 1-я четв. XIV в. (РНБ, Погод. № 8. Л. 2)

Орфография П. П. дает богатый материал для изучения истории болг. языка. В рукописи употребляются оба редуцированных Ъ и Ь (1-й писец пишет преимущественно Ъ) и оба юса (в этом отношении сочетаются старослав. нормы и нек-рые особенности ранних среднеболг. памятников), Ы, Ѣ (заменяющее в большинстве случаев йотированное А) и аффриката ДЗ. Йотация регулярная и правильная, в основном при помощи надстрочной запятой.

Рукопись богато иллюминирована: она украшена арковидной полихромной заставкой тератологического стиля (Л. 2), тонкими заставками-разделителями и раскрашенными инициалами разной величины плетеного, тератологического и визант. стилей в начале каждого псалма. Высокий художественный уровень исполнения орнаментики в сочетании с каллиграфическими почерками позволяет связывать создание П. П. с крупным, вероятно столичным, скрипторием. Переплет рукописи, возможно, является изначальным - это доски в коже с художественным тиснением из рамок с бордюрными штемпелями с плетеным орнаментом, центр разделен на ромбы и треугольники с круглыми и ромбовидными штемпелями с изображениями 2-главых орлов.

Представленная в кодексе редакция Псалтири неизвестна по другим спискам и, вероятно, отражает древнейший слав. перевод, выполненный учениками равноапостольных Кирилла и Мефодия. Текст восходит к дефектному оригиналу, в к-ром отсутствуют толкования от 5 Пс 4. 5 до конца Пс 8 и от стиха Пс 77. 30 до конца Пс 78. В песни Моисеевой толкования приведены частично, что роднит памятник с Болонской Псалтирью. Важное текстологическое значение рукописи признавалось исследователями с момента введения ее в научный оборот, однако ее текст не был издан, а лишь привлекался для сопоставления разночтений при публикациях Болонской и Хлудовской Псалтирей.

Изменения датировки памятника были вызваны тем обстоятельством, что долгое время рукопись анализировалась на основании языка и орфографии, без учета графических особенностей. А. Х. Востоков первым датировал П. П. «XII, если не XI в.» (Переписка А. Х. Востокова. 1873), его мнение поддержал М. П. Погодин (Погодин. 1841). В 1906 г. В. Н. Щепкин привел аргументы в пользу написания кодекса во 2-й четв. XIII в., одновременно с Болонской Псалтирью (Щепкин. 1906), но в исследованиях П. А. Лаврова (Лавров. 1914) и Е. Ф. Карского (Карский. 1928) кодекс по-прежнему датировался XII в. Лишь в сер. XX в. версию Щепкина поддержал В. А. Мошин. К. Иванова (Иванова. 1981) сузила датировку до 2-й пол.- кон. XIII в. Но атрибуция 1-го почерка Добриану позволила отнести время создания кодекса к кон. XIII (?) - 1-й четв. XIV в.

До сер. XV в. П. П. находилась на Афоне (вероятно, в Хиландаре или в Павла святого монастыре), в Москву ее привез иером. Арсений (Суханов), оставивший свою традиц. «заверочную» запись - «Арсенiи» (Л. 2). Позднее она находилась в Патриаршей (Синодальной) б-ке, откуда была похищена или незаконно выкуплена в нач. XIX в. старообрядцами. В 1840 г. при посредничестве московского антиквара-книготорговца Т. Ф. Большакова ее приобрел Погодин, в 1852 г. в составе его собрания рукопись была выкуплена Публичной б-кой (ныне РНБ). В 1891 г. для использования в подготовке к изданию Болонской Псалтири (Jagic. 1907) П. П. была временно направлена В. Ягичу в Вену, где усилиями многонациональной группы его учеников (болгар, сербов, чехов, русских, в т. ч. М. Н. Сперанского и Ф. Пастрнека) с нее был сделан список, снабженный в конце пространной записью, подражающей орфографии и письму памятника, с перечнем его исполнителей (см.: Иванова. 1981. С. 30. Примеч. 5).